Да, многие деревеньки и сегодня живут, как в 19ом веке. Очень достойно для великой страны.

Думаешь, такое только на северах есть? Вот мой однокурсник живет почти на границе с Латвией, далеко от этих северов. В Себеже. Да, жизнь получше, чем на этих северах, но мало отличается от того же 19ого века, только что электричество есть постоянно.

ну вот я знаю один городок затеряный в лесах Тверсой области. там в глубоко советское время добывали уголь. но и в советское же время шахты были закрыты и город стал скатываться к упадку. нет там работы и не будет. мужики работают в других местах, зарабатывают. а кто сидит на попе ровно - сам кузнец своего счастья. ни кто ему его жизнь за него строить не будет.

да, ноябрь даже в Крыму совсем не сахар

В этом году в Латвии 20 000 человек получали минимальную пенсию, 88 евро. На эту сумму даже пропитаться трудно, если нет собственной земли и продуктов с нее. Да, есть все же соцпрограммы, такие жители получают помощь от нее. Но для этого необходимо постоянно обивать пороги многочисленных чиновников, что не для всех доступно. Со следующего года обещают им прибавку до 109 евро в месяц. Не сильно от этого их жизнь улучшится.
Но сегодняшняя Латвия скорее всего для России пример, как не надо поступать со своим государством.

Могу рассказать про своего ушедшего брата, как он сидел ровно на попе.
После школы он направился в архангельский ВУЗ, после окончания которого вернулся в Онегу инженером в сплавную контору, в которой проработал всю свою жизнь. Помимо ежедневного заполнения пачки бумаг, ему регулярно приходилось одевать резиновый комбинезон и лезть часто по грудь в воду, в любую погоду. Вооружившись высокотехнологичным багром, выталкивать из заторов плоты, сплавляемые по реке Онеге.
Заработал от постоянного переохлаждения болезнь ног, от которой впоследствии и скончался без медпомощи.
Конечно, прогресс не обошел и его, до заторов он добирался на алюминиевой плоскодонке с подвесным мотором, не на веслах. Как его предки.

Я прекрасно понимаю, что сытый никогда не поймет голодного, и всегда найдет повод обвинить последнего во всех смертных грехах.

Да, Слава, ты всегда все сумеешь извратить в свою пользу.
Тот же московский банк, купив комбинат, создал полторы сотни постоянных рабочих мест и пару сотен временных для 20 000 города.
А вот доит все оставшиеся 19 с лишним тысяч изо всех возможных сил. Тарифами на дрова, тепло и электричество. Накормил город до сыта...

Слава, я тебя прекрасно понял, ты всегда найдешь объяснение любой гнусности и всегда обвинишь ее жертв. Что же, пусть твоя совесть живет спокойно с этим.

Да, Слава, ты уже так много раз подтвердил, что Москве нафиг не нужна половина территории, которой она владеет.
Ты в очередной раз соврал, что из Онеги Москва ничего не берет.
Переубеждать тебя бесполезно.
Ты все равно продолжишь стоять на своей лжи. И продолжишь своих сограждан упрекать во всех грехах.

что характерно, все что центральная власть до того для городка делала теперь преподносится как обирание. когда не делает тоже обирание.выхода нет)

Еще при советах местным жителям запретили заготавливать дрова в лесу. Запрет сохраняется по сегодняшний день. Да и далеко теперь в лес по бездорожью и только по ночам можно тайком ходить.
При советах отходы лесопилки продавали на дрова по доступным ценам. Теперь дерут по полной.
При советах отобрали у местных всю скотину, все телеги и сани, отобрали земли в полях вокруг городка, сократили домовые участки до трех соток, заставив снести хлева и сараи. Разрешили, кроме самих домов, оставить на участках лишь небольшие дровяные сарайчики и несколько грядок.
Моя мама еще застала свои коровку и лошадку, на которой в тогда ближние леса ездила и за дровами на санях, и за сеном для коровки зимой к стогам в полях.
А уже в 30ом году начался там голод, после коллективизации.
Детская смертность еще в начале прошлого века там доходила до 50%. У бабушки из семи рожденных детей выжило только четверо. С этим во второй половине прошлого века покончили, теперь эта смертность мала. Хоть и выше, чем в той же Москве.
Мои брат и сестра, оставшиеся в Онеге, уже написал, что сейчас пенсионеры. Брат всю жизнь отработал водителем - механиком в леспромхозе на лесовозах. Мотался по всему району по бездорожью, весь ремонт этих лесовозов приходилось делать самостоятельно. Сейчас вот помогает соседям с мелким ремонтом их авто. Тоже после этих мотаний с проблемами здоровья.
Сестра после лесопилки инвалид, в отличие от тебя, никогда не была ни в одном санатории. Пока могла, после лесопилки работала кассиром в местной столовой, даже после выхода на пенсию.
И как ты представляешь, могут они подняться с задницы?
  А лесопилку местные не прошляпили с бодуна. Когда нарушились все производственные связи в начале девяностых, в большинстве российских районов судьба таких предприятий оказалась одинаковой. Если и находили покупателей продукции, то платежи или не осуществлялись совсем (тогдашняя формула бизнеса - не кинешь, не проживешь) или осуществлялись бартером. Чаще всего, совсем не нужным этим предприятиям. Что приводило к банкротству и выставлению предприятий на торги. У местных просто не было денег, от слова совсем, поэтому доходные предприятия скупались денежными мешками, среди которых были и московские банки, искавшие, куда выгодно можно вложить собранные по стране деньги.
И что, и в этом местные виноваты? Каким образом им тогда надо было рвать свои задницы?

Уже писал, что у моих братьев и сестры все дети разъехались по стране. К ним переехать не могут, ибо дети не имеют для этого жилищных условий.
Помогают по возможности деньгами.
А то, что ты, Слава,совсем читать не умеешь, только лживо фантазируешь, я уже столько раз убедился...

или желания. так их воспитали. про условия не помню что писал. про детей - помню.
а что с остальными вопросами? каким образом лесопилка оказалась на продаже?