текстДовелось мне на прошлой неделе коммуницировать со студентами-первокурсниками одного одесского журфака, всецело поддерживающими майдан и бандеровщину. Я прекрасно понимал, перед какого рода аудиторией мне предстоит выступать, и захотел живьем насладится умилительной тупостью юной поросли квасных украинских патриотов.

Сразу меня начал коробить диковатый сельский говор майданят. Дети торговок семечками на периферийных полустанках слепо копируют провинциальные интонации своих необразованных матерей. Майданята отказываются понимать, что в городе-миллионике как-то не принято говорить со скоростью сто восемдесят слов в минуту. Естественно, при таком темпе говорильни очень трудно разобрать слова. И тем более, разумеется, что все эти скоростные поселковые трепачи в будущем видят себя дикторами центральных украинских телеканалов…

Язык, на котором майданята общаются между собой, нельзя назвать ни русским, ни украинским. Русские и украинские слова идут вперемешку с сельскими неологизмами, и на выходе получается похабный суржик. Дальше – больше. Начинаю разбирать словеса тинейджеров – плохой пересказ агитационных штампов фашистских пропагандистов. «Россия – агрессор», «Украина – великая и единая унитарная держава», «оккупанты», «аннексия», «Слава нации – смерть ворогам!». Спрашиваю: «Вы в России, когда последний раз были?». В ответ молчание. Спрашиваю: «Вы в России вообще хоть когда-нибудь были?». Снова молчание в ответ. Можно было бы процитировать им классика «Давайте спорить о вкусе устриц с теми, кто их ел», но так как очевидно их непонимание одесского юмора, то я решил сменить вектор беседы. Вскоре выяснилось, что, по их мнению, «журналисты должны рассказывать правду людям». Сие наивное утверждение меня изрядно рассмешило, но я не стал их переубеждать. Пускай пока ходят в розовых очочках. Украинская действительность в любом случае разобьёт им диоптрии.

Дальше меня стали расспрашивать об отношении к творчеству Лины Костенко. Поскольку всю хрестоматию по украинской литературе я ненавижу целиком и полностью еще со школьных времен, то я ответил, что мне нет дела до упомянутой дамы и её литературных экзерсисов. Майданята, выросшие и сформировавшиеся в годы независимой Украины, слепо верят в существование украинской культуры, конкурентоспособной на международном уровне. Они не хотят понимать, что вся современная украинская культура - это сельская самодеятельность в клубе под баян, ярчайшим олицетворением которой является Михаил Поплавский. Украинская культура не создает никаких культурных ценностей, а лишь паразитирует на государственном бюджете. Украинская культура - это небольшая закрытая группа снобов, интересная лишь узкому кругу лиц на территории между Тернополем и Львовом.

Меня поразил их низкий уровень политической грамотности и отсутствие инстинкта самосохранения. Они готовы за сто гривен митинговать под любыми националистскими флагами, рискуя получить по голове и потом потратить на лечение в тридцать раз больше обещанного мизерного вознаграждения. Они не понимают, что они - лишь пушечное мясо в игре больших олигархических воротил, готовых на любые человеческие жертвы ради приумножения собственных капиталов. Они клюют на дешевую туфту, что «народ Украины борется за европейское качество жизни и своё человеческое достоинство». Ладно бы в эту ерунду верили их десятипудовые золотозубые мамаши, которые могут разве что включить компьютер в электрическую розетку, но ведь у них у всех есть доступ в интернет, где свободно лежат сотни книг о манипуляциях политтехнологов!

Майданята политически безграмотны до неприличия. Они не за «левых» и не за «правых». Им вообще не знакома эта дихотомия. У них отсутсвуют малейшие познания в экономической теории. Да, они знают, что национальный банк печатает денежные знаки, но вот знания о необходимости обеспечения купюр золотом у них отсутствуют.

Долгие годы бандеровскими кураторами велась целенаправленная и планомерная работа по оболваниванию молодежи с целью её украинской национальной самоидентификации. Проводились вышиванковые парады, шароварные фестивали, чемпионаты по поеданию вареников и прочая карнавальщина. В это же время российские культуртрегеры предлагали украинской молодежи всякие заунывные дни русской словесности, где депрессивные пенсионеры читали вслух стихи Пушкина и пускали слезу, бессвязно повествуя о судьбе Ольги Берггольц и «серебряном веке». Немудрено, что юношество предпочло украинскую веселуху русской тоске. Были допущены серьезные промашки в воспитании пророссийски настроенной молодежи, и это сейчас привело к весьма печальным результатам.

Я битый час с улыбкой на лице распинался перед студенческой аудиторией, но толку, видимо, никакого. Селянская непримиримость с чужой позицией всегда сопутствует диалогу горожанина и провинциала. Я на своем личном опыте понял верность не мной озвученного тезиса о том, что майдан - это, прежде всего, конфликт между селом и городом. Дикари хотят диктовать цивилизованным людям свои мракобесные нравы и архаичные устои. Естественно, что горожане воспринимают в штыки любые попытки нравоучений от тружеников вымени и мотыги. Теперь мне понятно, откуда в украинской журналистике появляются такие персонажи как Татьяна Черновол. Это сельские злыдни, с самого рождения ненавидящие горожан за их легкость жизни и улыбчивое поведение. Они рвутся из своих захолустных Крыжополей в Киев, обуреваемые ненавистью к урбанизации. Они готовы переспать со всеми начиная от вахтера в здании телевидения и заканчивая владельцем медиахолдинга, дабы односельчане однажды узрели его или её угрюмое лицо на своих плазменных телевизорах, купленных в долгосрочный кредит. Майданята не имеют малейших способностей к созиданию и аналитике. Если они когда-нибудь вырастут и все-таки захотят собственноручно строить «сильную Украину», то это у них вряд ли получится из-за низкого интеллектуального уровня и неприученности к монотонному изнурительному труду ради достижения общего успеха.