Наибольших масштабов изгнание немцев достигло в Польше. К концу войны на территории этой страны проживало свыше 4 млн немцев. В основном они были сконцентрированы на германских территориях, переданных Польше в 1945 году: в Силезии (1,6 млн человек), Померании (1,8 млн) и в Восточном Бранденбурге (600 тыс.), а также в исторических районах компактного проживания немцев на территории Польши (около 400 тыс. человек). Кроме того, более 2 млн немцев проживало на территории Восточной Пруссии, переходившей под советское управление.

Первый рабочий вариант депортации немцев был представлен правительством Бенеша союзным державам уже в ноябре 1944 года

Уже зимой 1945 года, ожидая скорого прихода советских войск, проживавшие в Польше немцы двинулись на запад, а местное польское население приступило к массовому насилию по отношению к беженцам. Весной 1945 года целые польские деревни специализировались на грабежах бегущих немцев мужчин убивали, женщин насиловали.

Уже 5 февраля 1945 года премьер-министр временного правительства Польши Болеслав Берут издал указ о переводе под польское управление бывших немецких территорий к востоку от линии Одер-Нейсе, что было откровенным притязанием на переустройство границ после окончания войны.

2 мая 1945 года Берут подписал новый указ, согласно которому вся брошенная немцами собственность автоматически переходила в руки польского государства таким образом предполагалось облегчить процесс переселения на запад страны населения с восточных территорий, частично отходивших Советскому Союзу.

Параллельно польские власти подвергали оставшееся немецкое население гонениям по образцу тех, что практиковались в нацистской Германии в отношении евреев. Так, во многих городах этнические немцы были обязаны носить на одежде отличительные знаки, чаще всего белую повязку на рукаве, порой со свастикой. Навешиванием на немцев опознавательных знаков, однако, дело не ограничилось.

Уже к лету 1945го польские власти начали сгонять оставшееся немецкое население в концентрационные лагеря, обычно рассчитанные на 35 тыс. человек. В лагеря отправляли только взрослых, детей при этом отнимали у родителей и передавали либо в приюты, либо в польские семьи в любом случае их дальнейшее воспитание проводилось в духе абсолютной полонизации. Взрослые же использовались на принудительных работах, причем в зиму 1945/1946 года смертность в лагерях достигала 50%.

Эксплуатация интернированного немецкого населения активно осуществлялась вплоть до осени 1946го, когда польское правительство решило начать депортацию выживших немцев. 13 сентября был подписан декрет об «отделении лиц немецкой национальности от польского народа». Впрочем, продолжение эксплуатации заключенных концентрационных лагерей оставалось важной составляющей экономики Польши, и депортация немцев все откладывалась, несмотря на декрет. В лагерях продолжалось насилие над немецкими заключенными. Так, в лагере Потулице в период между 1947м и 1949 годом от голода, холода, болезней и издевательств со стороны охранников погибла половина заключенных.

Окончательная депортация немцев с территории Польши была начата только после 1949 года. По оценкам Союза изгнанных немцев, потери немецкого населения в ходе изгнания из Польши составили около 3 млн человек.

Теперь, что касается польских концлагерей для немцев.

С 1945 и до 1950 года поляки заключали немецкое население доставшихся им земель бывшей Восточной Германии (ГДР занимала территории, именовавшиеся немцами Центральной, или Средней, Германией — Миттельдойчланд) в специальные лагеря для выселяемых и депортируемых. Они официально именовались концентрационными, управлялись польским аппаратом безопасности и были созданы для потребностей т.н. верификации. Интересно, что в них оказалось и значительное количество заключенных, верифицированных как поляки, которые, например, в Gliwicach составляли 70%, в опольском повете – 90 %...

Эти так называемые лагеря второй категории появились на основе распоряжений силезско-дабровского воеводы от 18 июня и 2 июля 1945 года. На местах их организовывали на основе распоряжений поветовых властей, принимая запротоколированные решения о создании концентрационных лагерей. (В приложении к статье дан перевод одного из таких протоколов, появившихся на основе полномочий и решения немодлинского старосты Владислава Ведзича). Так было в Ламсдорфе-Лабиновичах, Штадт Гротткау, Кальтвассере, Лангенау, Потулице у Бромберга, Гроново под Лисой, Сикаве под Лодзью…

В многочисленных концлагерях и тюрьмах, созданных польскими властями на территории подаренной им Сталиным восточной Германии (на территории собственно Польши, большая часть которой была занята Красной армией уже в 1944 году, многие немцы вынуждены были жить в тюрьмах и лагерях еще до окончания войны), погибли после 1945 года многие тысячи людей – в основном женщины, подростки и старики (большинство мужчин содержались в лагерях первой категории — для военнопленных, контролировавшихся советским НКВД, в смысле выживания им повезло больше).

Из рапорта во внешнеполитическое ведомство Великобритании: «Концентрационные лагеря не были ликвидированы, а перешли под управление новых хозяев. Чаще всего руководство ими осуществляла польская милиция. В Swietochlowicach (Верхняя Силезия) те заключенные, которые еще не погибли от голода или не были забиты до смерти, вынуждены ночь за ночью стоять по шею в воде пока не умрут» (Raport R.W.F. Bashford do Brytyjskiego Foreign Office z 1945). Из воспоминаний узника концлагеря Zgoda: «Не было совершенно никакой разницы между тем, что пережили узники, которым досталась неволя и пытки – под знаком «мёртвой головы» СС или под знаком польского орла. Всем, кто выжил, врезались в память бессонные ночи с их не забывающимися ужасами…» (Gruschka Gerhard. Zgoda – miejsce grozy. Gliwice.1998, с.72,75)

Пара примеров.

Лагерь в Lambinowicach (Лабиновичах, или Ламсдорфе). Носил официальное название «концентрационного лагеря для немцев» («obozu koncentracyjnego dla Niemcow»). Начал функционировать с конца июля 1945 года на основе инструкции воеводы силезско-дабровского (instrukcje Wojewody Slasko-Dabrowskiego Nr 88 Ldz. Nr. W-P-r-10-2/45 от 18-6-45). Первый комендант — Ч.Геборский, по словам выживших заключенных, превратил его в «лагерь репрессий».

Концлагерь состоял из 6-8 бараков, каждый их которых был рассчитан примерно на 1000 человек. Вокруг – ряды колючей проволоки и вышки с пулемётами. Узниками стали жители близлежащих деревень: Kuznia Ligocka, Lipowa, Jaczowice, Grodziec, Ligota Tulowicka, Wierzbie, Przechod, Szydlow, Magnuszowice Wielkie, Jakubowice, Klucznik, Przedza, Oldzydowice, Lambinowice, Wesele, Szczepanowice. О том, что они будут депортированы, эти люди узнали за несколько часов до заключения в концлагерь. Вспоминает очевидец Jan Staisz, староста деревни Кузница Лигоцка: «Затем нас собрали во дворе школы, откуда мы двинулись в Ламсдорф, расположенный в 12 км. По дороге солдаты и гражданские из поляков били тех людей, которые не могли идти или выходили из колонны. Во время пути в лагерь мы пели по-польски костёльный гимн «Под твою защиту». По прибытии в Lambinowic мы были жестоко избиты охранниками этого лагеря, после чего нас разместили в бараках» (Nowak Edmunt. Cien Lambinowic. Opole. 1991, с. 82-83).

В качестве польского концлагерь в Lambinowicach-Ламсдорфе просуществовал до осени 1946 года. По оценкам германской стороны, «от насилия со стороны поляков» всего за 14 месяцев там погибло 6488 немцев. Высокая смертность среди заключенных была результатом не только плохого питания и эпидемий тифа, но и частых (особенно в начальный период) жестоких издевательств, избиений и истязаний. Имели место и убийства. Женщин и девушек насиловали. Одним из трагических происшествий стал пожар в начале октября 1945 года, в процессе тушения которого охранники открыли по заключенным огонь из пулеметов.

Концлагерь Zgodа в Swietochlowicach. Был одним из самых ужасных и смертоносных для немецких узников. Начал функционировать с февраля 1945 года. Комендант С.Морель.

Вспоминает очевидец Eric von Calsteren: «Что ежедневно у нас были умершие было вещью совершенно обыденной… Умирали они везде, в умывальнике, в туалете, а также возле нар… а когда хотели пойти в туалет, то крались между трупами, так как если бы это было самое естественное дело» (Gruschka Gerhard. Zgoda – miejsce grozy. Gliwice.1998, с.73-74). Из воспоминаний Gerhard Gruschka, в то время 14-летнего подростка-заключённого: «…также часто Морель и его подсобные из милиции или Службы безопасности находили поводы «разнообразить» себе жизнь посредством узников блока №7. Например, в день капитуляции Германии, ночью, группа милиционеров ударами палок и хлыстов погнала заключённых вдоль лагерной улицы к умывальне. Там нас окатили из брандспойтов, а затем мокрых и мёрзнущих погнали на плац. Один из милиционеров рычал «лежать!», а все остальные толпой пробегали по нашим телам. Тех из нас, кто не мог вжаться в землю, толкали сапогами по головам, шеям, спинам. Затем раздалось «встать!», посыпались удары и нас опять погнали к бараку-умывальне… В жаркие дни лета неописуемые муки причиняли яйца червей в открытых ранах узников, подвергавшихся истязаниям. Через какое-то время из них выклёвывались маленькие белые червяки, которые вызывали у узников страшные мучения… Над лагерем расширялась тотальная, небывалая атмосфера безысходности и [y]грозы. Когда днём проходили через бараки, там не было ни одних свободных нар на которых бы не лежали больные тифом. На полу также лежали истощенные узники. Их стенания и стоны были невыносимы, также как сильная вонь мочи и кала. Никто уже не мог спастись от полчищ вшей, которые стремительно множились…» (Gruschka Gerhard. Zgoda – miejsce grozy. Gliwice.1998, с.45, 50, 51).

Из воспоминаний о концлагере в Swietochlowicach-Zgodzie: «…количество тел было огромным… Охранники начали избивать всех: если не отдавали честь, если не говорили по-польски: «Так, проше пана», если не подобрали все свои волосы в месте стрижки, если не слизывали собственную кровь. Загоняли немцев в собачьи конуры и били их, если они не хотели лаять. Заставляли узников бить друг друга: прыгать ногами на спину лежащего, лупить в нос с размаху; если какой-либо заключенный пытался ослабить удар, охранники говорили: — Я покажу тебе как это делается – и били так сильно, что однажды у одного из избиваемых вылетел стеклянный глаз. Насиловали немок – одна 13-летка забеременела — и дрессировали своих псов, так что на команду «Sic!» они вцеплялись узникам в гениталии…» (Sack John. Oko za oko. Gliwice.1995, с.178).

13 сентября 1946 года премьер Польши Б.Берут подписал декрет об «отделении лиц немецкой национальности от польского народа». Согласно этому указу этнические немцы должны были быть интернированы с территории восточной Германии, ставшей благодаря сталинской щедрости западной Польшей, в Австрию и Германию. Однако хозяйственные поляки свой декрет выполнять не торопились, вовсю используя в концлагерях дармовой труд немцев. Депортация, несмотря на декрет, все время откладывалась. А в лагерях тем временем продолжалось насилие над немецкими женщинами и стариками. Так, например, в концлагере Потулице в период между 1947-м и 1949 годом от голода, холода, болезней и издевательств охранников погибла половина заключенных…

Окончательная депортация немцев в Германию и Австрию была начата только с 1949 года и на этот раз закончилась весьма быстро – уже к 1950 году. Это было обусловлено, помимо прочего, и внешнеполитическими факторами. Оценки количества немцев, погибших после 1945 года в польских концлагерях и во время депортации разнятся – от 400-600 тыс. до более чем 2,2 млн. Официальные власти Германии исходят из того, что из 9,6 миллиона немцев, проживавших на доставшихся Польше территориях, погибло около 440 тысяч. При этом не учитываются «пропавшие без вести» и потери среди неимевших германского гражданства на сентябрь 1939 года.